- Мы решили сотрудничать со всеми одарёнными людьми и привлечь их на задачи космонавтики, - горячо декларировал Александр Иванович задание.
- «Сейчас начнёт перечислять фамилии Деева, Охатрина, Акимова, Докучаева, Ханцеверова», - подумал я. – «Эти очень подходили для легенды прикрытия, так как мутанты тайно «высосали» из них всё и теперь используют как фон для своих закулисных преступлений».
- Только что я приехал от Александра Александровича Деева. Очень впечатляющие разработки в его программе «Диагност», - продолжал Александр Иванович.
Я сдерживал смех. Стойло, в которое решили сгрудить всех «шатунов» и в их числе меня, смотрелось со стороны внушительно.
- Только не называйте нашу кафедру «кафедра космонавтики», здесь всё засекречено. Называйте её кафедрой №43, - доверил мне тайну Александр Иванович. – Вам известен Хатыбин?
- Да, Александр Иванович, это сподвижник микролептонной гипотезы Охатрина, - сделав серьёзный вид, ответил я.
- Всем вам мы думаем устроить соревнование. Только не обижайтесь. Вы все талантливые и нам поручено осуществить программу «Феникс», - гомонил полковник.
Я решил его прощупать с другой стороны и посмотрел на Татьяну Николаевну.
- Вам в Генштабе сказали проблему Ленского? Условием ставится прекращение истязания его и всех нас, - сказала она твёрдо.
- Я мало в это верю, но мы примем все меры, - Александр Иванович посмотрел на приглашённого из первого отдела Гусева Валерия Серафимовича.
- Все ваши проблемы будут решены, - вдруг спохватился Александр Иванович. – Вы получите звание доктора наук. У нас тут нет академиков, но мы не ниже их.
- Я уже почётный доктор, Александр Иванович и вообще не ставлю подобных целей. Звания ко мне приходят сами.
- Могу вас заверить, что все ваши проблемы будут решены разом, - засуетился он, словно боялся, что я не верю в могущество организаторов программы «Феникс».
- А почему вы не верите в насилие над Ленским? У него неоспоримые доказательства и даже медицинские заключения на насильственные поражения, - настаивала Татьяна Николаевна.
- Я вам расскажу, между нами, историю с двумя космонавтами. Одного мы запустили в паре. И вдруг с орбиты вести: у него отмечается поражение мышьяком, а у напарника всё нормально. Пробы воздуха тоже показали норму, а человек умирает. Пришлось сажать корабль на Землю. На Земле сразу всё прошло. Затем психологи установили, что когда-то он видел химический взрыв, и это отложилось у него в подсознании. В условиях невесомости параметры психики меняются.
- Со вторым космонавтом, - продолжал Александр Иванович, - была история, связанная с микроорганизмами. Ещё раньше он заразился гонореей. Излечился сам, а затем скрыл при обследовании его комиссией перед запуском. И вот там, на орбите, у него началась вспышка, обострение. Мочиться не может. Пришлось и этот корабль сажать на Землю.
Назад